Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».] - Иштван Немере

С высоты дерева я увидел, что дикари, которые находились в нескольких сотнях метров, услышали крики шамана и, размахивая палками, бросились к нам во главе с вождем.

Дело худо, подумал я и соскочил с дерева.

— Надо бежать! Они убьют нас! Они идут сюда! — выпалил я единым духом и кинулся в заросли. Ного — за мной. Леле и Бонги стояли в нерешительности. До тех пор, пока из-за кустов не выскочил их разъяренный соплеменник с дубинкой.

— Смерть им! — визжал шаман. — Убей их, они нарушили табу! Хотели убить меня!

Над зарослями зазвучали голоса дикарей, которые бежали к дереву. До Леле и Бонги наконец-то дошло, что если не бросятся в бегство, они обречены…

Солнце уже садилось. На востоке сгущалась мгла. Я направлялся в сторону Большой Реки, потому что в другой стороне спасения не было. Какое-то время мы слышали за спиной голоса преследователей. Потом они отстали. Леле и Бонги тоже остановились. У дикарей не принято было бежать на ночь глядя. Они уселись под колючим кустом, намереваясь просидеть здесь до утра. Пришлось и нам оставаться с ними. У этих дикарей странная логика: смертельно боятся соплеменников, но и остаться без них не могут.

Утром, когда мы пустились в путь, родичи обнаружили нас, и преследование продолжилось. Раньше я говорил о том, что Бонги во время бегства подвернул ногу, и о его дальнейшей судьбе мне ничего не известно. Леле попал в смертельные объятия удава…

Как мне убедить Ного, что все пути к соплеменникам у него отрезаны во всех смыслах! Он днем и ночью бредит своей далекой родиной. Для него очень важно — умереть на родине, а не бог весть где. Непонятна эта тяга к могилам предков…

— Ного, нас твои сородичи убьют. Так сказал Вру, ты же помнишь!

Мой спутник слушает отчужденно. Отчужденно смотрит на волны:

— Очень много воды! Ного не любит, когда много воды. Ного не любит рыбу. Ного — охотник, любит мясо кабана… Мы вернемся в заросли. Вру — старый, скоро умрет… Крири без Вру не будет вождем.

Я с самого начала пребывания среди дикарей обратил внимание на то, что действительная власть в племени принадлежит шаману. Без Вру вождь не сможет командовать всеми. Впрочем, как сказать. Среди дикарей многое решает сила. Крири — сильный дикарь. Не такой, как Ного, но сильнее, чем другие мужчины племени. Беда Ного в том, что его с самого начала невзлюбил шаман, иначе он давно разделал бы Крири и стал вождем. Племя от этого только выиграло бы.

— Вру не умер, — говорю я, раздосадованный упрямством Ного, — я видел его во сне. Он со своими людьми ищет нас в зарослях. Он хочет убить Ного. И Крири хочет убить Ного, потому что Ного великий и сильный охотник, а Крири плохой человек.

Ного, не открывая глаз, улыбается. Больной, а приятные слова о себе слушает с удовольствием.

— Ного не любит большую воду. Хочу ходить по земле. И есть мясо кабана…

Ного прав. Ему, проведшему многие годы среди зарослей и научившемуся плавать всего лишь несколько месяцев тому назад, вода оставалась чуждой средой. Он не мог и вообразить, что на свете может быть столько воды. Он с тоскливым беспокойством вглядывался в берега, понимая, что сейчас мы не можем к ним пристать.

— Нам уже недолго осталось жить на воде. Большая Река кончается, мы скоро сойдем на берег, где стоят большие дома. Много-много домов — это называется город. Знаешь, что такое большой дом? Это хижина, построенная из камня. В ней может спать все племя плоскоголовых. Мои братья вылечат твою рану. Мы будем кушать жареное мясо и не будем кушать рыбу…

— Где же этот город? Вчера мы видели землю, а сегодня не видим. Вчера было много воды, а сегодня больше. Мы умрем в воде…

Мне и самому осточертело это водное путешествие. В отличие от Ного, я понимаю, что любой путь надо пройти до конца. Иначе как добраться до цели? Ного впал в дремотное состояние. Пальцы здоровой руки вцепились в борт лодки. Я еще и еще проверяю крепление мачты. Привязываю еще одним куском веревки. Солнце зашло у нас за спиной. Мачтовый шест, словно указательный палец, показывает на первую звезду, рожденную сумерками. Может, это наше Солнце? Почему эта звезда не может быть Солнцем? Я почти верю, что она — Солнце, а светило, ушедшее на покой это светило чуждого мира. Я всем сердцем рвусь к своему солнцу, хочу кожей ощутить его утренние лучи. Ну и что, если они похожи — здешнее светило и мое Солнце, здешняя планета и моя Земля! Ну и что, если обе они пылинки, две пылинки во Вселенной! Я родился на Земле, и когда придет время умирать, хочу умереть на Земле. Только найти бы моих товарищей!..

Так что я понимаю тоску Ного по своим зарослям. Сейчас важно как можно быстрее найти "Викинг" — и тогда Ного спасен. Здоровый, он сам распорядится своей судьбой. Никто не помешает ему вернуться к своему племени, если он решит вернуться.

У меня пропал сон. Мои раны затянулись. И в общем я чувствую себя неплохо. Объясняю это тем, что несколько дней не берусь за весла, отдыхаю, делаю всякую мелкую работу, не надрываюсь. Рыбы — ешь не хочу. Дров осталось всего ничего; огонь развожу для того, чтобы слегка подкоптить сырое мясо.

Разворачиваю парус. Его края полощутся за бортами. Тонкие бамбуковые прутья высохли. Не знаю, как этот "забор" сможет надуваться ветром… Тогда единственная надежда на весла.

Восстанавливаю в памяти рисунки на песке, сделанные гладкокожим. Сразу же за устьем по правому берегу небольшой залив. По берегам залива — дома. Напротив домов — "Викинг". Берусь за весла и направляю лодку к правому берегу. Ветер помогает, задувая слева. Он совсем слабый. Его приятно ощущать разгоряченным за день телом. Надо приблизиться к берегу и не упускать его из виду. Смущает рисунок "Викинга". А если гладкокожий рисовал обыкновенную рыбу? Эта мысль бросает меня в оторопь. Может, никакого корабля здесь нет, а находится селение рыбаков, промышляющих на море крупную рыбу… Тогда, дорогой Грегор Ман, все. Это все…

Очевидно, где-то посреди ночи я уснул. Сейчас открыл глаза — и вижу зарю. Справа, все еще в отдалении, но уже на виду, проплывает берег Даже в предутренних сумерках видно, что он весь покрыт джунглями. Теперь я буду смотреть в оба, искать признаки разумной жизни. Я уверен, что мы плывем по широкому лиману — вода тихая и прогретая. Скорость, надо признать, никуда не годится. Вот здесь и проверим наш парус, посмотрим, какой он помощник!

Сначала я привязываю нижнюю поперечину. Затем пропускаю конец веревки через петлю у верхнего конца мачты и привязываю его к верхней поперечине паруса. Так… Свободный конец веревки закрепляю на шесте у основания мачты. Теперь начинаем тянуть. Наша "дерюга", или как еще я назвал ее — "забор", медленно вытягивается вдоль мачты… Попутно отмечаю, что такую операцию, как подъем и спуск паруса, можно проделать лишь один раз. Верхняя петля не выдержит. На ее месте надо бы пристроить металлическое кольцо, но металлурги и металлопрокатчики на этой планете еще не родились, и сомневаюсь, что родятся в последующие две тысячи лет. Веревка, которой поднимаю парус, перетирает веревку петли. Материал-то у меня слабоватый. Хорошо, что у подъемной веревки остается хвост. Я отрезаю его и еще одним узлом привязываю парус к верхнему концу мачты. Пока я это делаю, ветер начинает мне мешать, разворачивает мою дерюжину. Сажусь рядом с мачтой и выправляю парус, держу его так, чтобы ветру некуда было деваться.